Введение

Предлагаемый вниманию читателей второй выпуск РС «Япония в сравнительных социокультурных исследованиях» является продолжением вышедшего в 1989 г. сборника с аналогичным названием[1]. Но следуя ему в постановке компаративистских тем, он отличается от него основной направленностью в подходе к изучению этих тем. Если в опубликованных в предыдущем сборнике работах главным объектом внимания было «особенное» (в значении «уникаль­ное») в японских культурных и социокультурных традициях, в образе мышления и поведении японцев, в их национальном характере, то в настоящем выпуске центр исследовательско­го интереса переносится на «общее», которое нередко ока­зывается сокрытым за ширмой «особенного», «своеобраз­ного». Понимание «общего» в публикуемых в РС рефератах и обзорах иностранных книг и статей очень широко: от фор­мально до функционально или процессуально «общего». Са­мо разнообразие этих подходов к пониманию «общего» открывает широкие возможности и перспективы для изу­чения происходивших в прошлом и происходящих сегодня в японском обществе процессов социального, культурного и исторического развития в рамках общемировых тенденций или частично общих, охватывающих какие-то близкие к Японии по разным причинам группы стран. Важным представ­ляется еще и то обстоятельство, что японский опыт на новом современном уровне его анализа раздвигает границы «общего», заставляя пересмотреть его мерки и стандарты (см. опубликованные в РС обзоры и рефераты работ Нисибэ, Липсета, Эйзенштадта, Кувабары). В то же время тенден­ции старого, в основе своей вестернизаторского, понима­ния общих закономерностей развития человечества и Япо­нии как составной части его сохраняют свою силу и находят сторонников и в наши дни (см. обзор «Культурные традиции, история и модернизация»).

В РС включены также работы, представляющие собой реплики на имевшие в 60–80-е годы популярность концеп­ции «уникальности» японской культуры (теории «нихондзин рон» и «нихон бунка рон»). В этих концепциях отстаивается идея уникальности японского группизма и партикуляриз­ма. Однако новейшие изыскания (см. обзоры «Культурные традиции, история и модернизация», «Нисибэ Сусуму о куль­турной компаративистике») свидетельствуют о том, что эти черты типичны не только для японской культуры, но и для других культурных традиций Запада и Востока, как и признававшиеся специфически западными черты — универса­лизм и индивидуализм можно обнаружить в японской культу­ре.

Материалы сборника позволяют выделить два основных подхода к компаративистским исследованиям: 1) проблемный и 2) кросскультурный. Они различаются по своим отправным точкам и по направленности анализа: в первом случае — от общего (проблемы, теоретические положения) к частному (этносам, культурам), во втором, наоборот, — от частного (характерных черт этносов, культур) к общим заключениям и выводам о сходствах и различиях народов и культур. Как можно судить по опубликованным работам, оба подхода весь­ма конструктивны. Применение первого позволяет не только выявить своеобразие Японии или общность ее с другими странами в социальных и культурных процессах, но и отк­рыть новые пласты в понимании «общего». Так, в рабо­тах С. Липсета и С. Эйзенштадта читатель найдет новый взгляд на общую проблему — традиция как источник модернизации в обзоре статей японского исследователя Ямадзаки Масакадзу — размышления об «общем» и «особенном» в западноевропейском и японском культурном компаративизме.

Для придерживающихся кросскультурного подхода работ характерен «параллельный» взгляд на культуры. Нередко он порожден стремлением отказаться от признаваемой иссле­дователями мифической идеи сходства двух народов, двух культур. Однако само отрицание сходства культурных фено­менов при формальном наличии его лишний раз подтверждает правоту альтернативистского подхода, признающего воз­можность различной природы у внешне близких или похо­жих явлений. Вопрос состоит только в том, насколько они сходны сущностно. Но оценка сущностной общности часто бывает очень конъюнктурна и субъективна. В кросскультурных исследованиях можно также четко проследить, как суж­дения представителя одной культуры, одного народа о другом или других народах и культурах обусловлены господствую­щей в его обществе и культуре системой ценностей, исто­рией отношения народов, а также и статусом этих народов в мировой «табели о рангах». В этом отношении показательны опубликованные в РС материалы: реферат исс­ледования японского ученного Огуро Тацуо «Вы — немцы, мы — японцы. Сравнение менталитета и образа мышления» и обзор появившихся в Японии работ об отношении японцев к русским, о культурных различиях двух народов.

Хотелось бы обратить внимание читателя на обзор «Япония и Китай в культурно-компаративистских исследова­ниях китайских ученых». Он знакомит его с доселе еще мало и плохо известными в СССР работами специалистов из КНР по вопросам «общего» и «особенного» в японской и китайской социокультурных традициях и в их влиянии на про­цессы модернизации в двух странах. Показательно, что в этих работах прослеживается, с одной стороны, отказ от старых, если так можно выразиться «китаецентричных», под­ходов к сравнению китайской и японской культур, а с другой стороны, новый, сравнительно со сложившимися в западной науке представлениями, взгляд на эту проблему.

При том большом, провоцирующем на новое осмысление и новые изыскания значении, которое имеют опубликован­ные в РС работы, они не лишены общих для культурной ком­паративистики недостатков: 1) антиисторизма и статичнос­ти; 2) субъективизма; 3) неадекватности используемого разными исследователями понятийного аппарата; 4) неразработанностью компаративистской методологии.

 

                                                           М. Н. Корнилов

© 2013 Электронная база данных

«Национальные менталитеты: их изучение в контексте глобализации и взаимодействия культур»

Сайт создан при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект №13-03-12003в)

2013 Разработка и поддержка сайта

ООО «Интэрсо»